Всенародная тётя Валя (1 фото). От всей души

Ей целовал руку Юрий Гагарин, в неё был влюблён Аркадий Райкин, ей покровительствовал председатель Государственного комитета по радио и телевещанию при Совете Министров СССР Сергей Лапин. Говорят даже, что сам Леонид Брежнев не мог заснуть, пока не просматривал по видео записи эфиров Валентины Леонтьевой. Она стала душой советского телевидения. Но в один миг всё оборвалось.

Призрак Останкино

В начале 1990-х в длинных коридорах Останкино то тут, то там тишину обрывал стук каблучков, который всегда замедлялся около дикторской. Иногда за углом можно было увидеть мелькнувший подол белого воздушного платья. Новички вздрагивали и пугались, а старожилы махали рукой: «А, это местное «привидение» - тётя Валя».
Все знали, что в годы перестройки в один день закрыли сразу все передачи Леонтьевой. Но саму знаменитую советскую телеведущую не уволили, а из уважения к её заслугам оставили работать в Останкино на должности диктора-консультанта.
Зарплата была, и немаленькая, а вот консультировать было некого. Молодые дерзкие журналисты в советах «динозавров телевидения» не нуждались. А не приходить на работу Валентина Михайловна не могла: Останкино было её домом, телевидению она отдала всю свою жизнь. Вот и бродила по коридорам, прислушиваясь, наблюдая, радостно и подробно отвечая на вопросы. Если спросят… Спрашивали в основном из жалости.
Валентина Михайловна пыталась бороться - не за себя, за своё детище, незаслуженно закрытую передачу «От всей души». Чтобы конкурировать с новым поколением ведущих, она решилась лечь под нож пластического хирурга. Однажды на банкете Леонтьева поделилась своей идеей с Наиной Ельциной, и та порекомендовала лучшую клинику пластической хирургии. Неделя в гипсовой маске, жидкая пища через трубочку, месяц болей и чувства обожжённой кожи на лице, но после всех страданий тётя Валя выглядела лет на двадцать моложе. К сожалению, всё оказалось напрасно: новый проект передачи не утвердили. Словно кость, ей бросили должность ведущей передачи «Телескоп», дали свой проект на радио. Но всё это было не то. Валентина Леонтьева чувствовала, что стареет, что стала никому не нужна. На телевидении для неё места не осталось.

Главная боль - сын

В 2004 году неожиданно для всех тётя Валя исчезла. Это заметили не сразу. А когда спохватились, Валентину Леонтьеву стали искать коллеги, журналисты новостей, знакомые, поклонники. Нашли в посёлке Новоселки Ульяновской области. Туда в свою небольшую квартирку больную и постаревшую заслуженную артистку СССР забрала её старшая сестра. Причиной переезда стал несчастный случай. В своей большой московской квартире Валентина Михайловна поскользнулась и сломала шейку бедра, получила травму головы.
После сложной операции за ней требовался уход. Единственный сын Митя, которого Леонтьева родила, рискуя карьерой, в 39 лет, ухаживать за матерью отказался. Он решил, что пришло время отомстить ей за все обиды детства. Дмитрий был единственным ребёнком, который ненавидел «Спокойной ночи малыши!». Ведь мама, которую он видел только по телевизору, развлекала всех детей Советского Союза, но только не его. Дела до собственного сына, впрочем, как и до подавшего наконец на развод мужа, Валентине Михайловне не было - она всегда жила только работой. Годы спустя она пыталась загладить вину: устраивала непутёвого сына на телевидение осветителем и разнорабочим, отдала все свои немалые сбережения (были времена, когда её зарплата равнялась окладу генсека - 700 рублей!) на развитие бизнеса, но без толку. Митя мать не полюбил и не простил. В последние годы жизни это была её самая сильная боль.

В Новосёлках Валентина Михайловна купила однокомнатную квартиру этажом ниже квартиры сестры. Именно сюда, в Ульяновскую область, во время блокады Ленинграда их стойкая мама сумела вывезти дочерей. Старшая, Людмила, так здесь и осталась. А унаследовавшая мамин бойкий характер Валентина после школы уехала покорять столичные театральные вузы.
После того как знаменитая тётя Валя покинула Москву, по стране поползли разные слухи: спилась, ослепла и умерла в нищете. Возмущённая тем, что пишут о ней в газетах, измотанная болезнями Валентина Михайловна нашла в себе силы показаться на публике. Она уложила волосы в причёску, надела чёрный костюм, шляпку и модные тёмные очки: «Посмотрите, похожа я на умирающую?!». Но на самом деле здоровье, конечно же, подводило. Ведь ей было уже за восемьдесят.
Племянники окружили знаменитую родственницу теплом и заботой. Ей не пришлось нищенствовать, потому что коллеги выбили для неё дополнительную прибавку к маленькой пенсии. «Первый канал нам очень помогал, - рассказывала в интервью сестра Людмила. - Они, например, перевезли сюда всю обстановку её московской комнаты, чтобы она не чувствовала себя одиноко в чужом месте. Здесь была и её кровать, и комодик, и туалетный столик, и книги, безделушки, альбомы с фотографиями, которыми она дорожила».
Каждый день Леонтьева включала телевизор, чтобы следовать своей привычке - быть в курсе всего. Не пропускала и любимых «спокушек», как она называла передачу «Спокойной ночи, малыши!». Чаще всего её реакцией был гнев: «Мне на бездарную, насквозь фальшивую красавицу Оксану Фёдорову смотреть противно!». По её признанию, телевидение перестало быть искренним и душевным, уступив место злобе, агрессии и алчности. Конечно, не по таким передачам она скучала…

Пусть меня запомнят молодой

После операции врачи спрогнозировали для Валентины Леонтьевой всего год жизни. Благодаря заботе родных она прожила целых три. Последние два месяца Леонтьева провела, не вставая с постели. Она ослепла из-за катаракты, но от операции отказалась. Всегда охотно соглашавшаяся на интервью, на этот раз она запретила пускать к себе журналистов: «Не хочу, чтобы меня видели старой и больной. Пусть все запомнят меня молодой и красивой, как на экране…».
Каждый день по нескольку раз не слушающимися пальцами Валентина Михайловна по памяти набирала на мобильнике номер сына. В трубке слышались только длинные гудки - ответа не было. За три года Дмитрий так и не собрался приехать навестить мать.
Валентина Михайловна подхватила воспаление лёгких и сгорела буквально за несколько дней. Парадокс памяти: тётя Валя перестала узнавать своих близких, но до последнего вздоха помнила имена, даты и факты из биографий всех героев своих телепередач. После смерти легенды Центрального телевидения СССР Валентины Леонтьевой в мае 2007 года коллеги и чиновники приехали, чтобы забрать тело для пышных похорон в Москве. Но сестра не позволила. Валентина Леонтьева похоронена на маленьком деревенском кладбище в Новоселках. На её могиле установили большую гранитную плиту, но никто не приносит ей цветов…
Говорят, что если заработаться допоздна в Останкино, то и сегодня на месте старой дикторской можно иногда увидеть мелькнувшее за углом белое платье.

1 августа родилась знаменитая советская и российская телеведущая, «тетя Валя», как ласково называли её дети.
Валентина Михайловна Леонтьева знакома телезрителям старшего поколения по передачам «От всей души», «В гостях у сказки», «Спокойной ночи, малыши!». На ее детских программах выросло не одно поколение россиян. В день рождения телеведущей вспомним несколько фактов из ее биографии.

Блокада и тарелка супа.

Родилась будущая телеведущая в Ленинграде. Семья была творческой - дома постоянно устраивались театрализованные представления, маскарады, балы. Мать и отец много внимания уделяли своим дочерям. Конец мирной жизни положила война. Отец постоянно сдавал кровь для госпиталя, чтобы получать паек, но организм, ослабленный голодом, не выдержал - началось заражение крови, от которого он умер. Сама Валентина добровольно записалась в отряд ПВО, помогала тушить пожары от бомб. Когда открылась «Дорога жизни», мать и две сестры - уехали из блокадного города. Впоследствии Валентина вспоминала, как маленький сын сестры умер в дороге, и та даже не смогла его по-человечески похоронить: тело ребенка пришлось закопать в придорожном сугробе.
Несмотря на испытания, которые ей довелось пройти, Леонтьева осталась крайне отзывчивым и добрым человеком, с той самой проникновенной интонацией голоса, идущей от сердца, которая потом покорит сердца миллионов телезрителей.

Когда семья вернулась из села Новоселки в Ульяновской области, где они пережили войну, обратно в Ленинград, Валентина не узнала родной город: повсюду разруха, грязь, сотни военнопленных, копающих траншеи. Один из оборванных немцев увидел красивую девушку, проходившую мимо траншеи, и попросил хлеба. Валентина сжалилась над бывшим солдатом и уговорила конвоиров отпустить его к ней домой. Там она накормила немца супом. И рассказала, что практически вся ее семья умерла в блокаду. Гость не смог доесть суп и молча ушел - чтобы вернуться через два года, сытым, в парадном костюме и с мамой. Бывший враг приехал просить руки своей спасительницы, но Валентина ему отказала: слишком тяжелыми были воспоминания о зле, которое фашисты причинили ее народу. На прощание мать молодого солдата со слезами благодарила русскую девушку - тарелка супа тогда спасла ее сыну жизнь.

От всей души.

После войны Валентина Леонтьева окончила оперно-драматическую студию имени Станиславского при МХАТе и уехала в Тамбов - играть в местном драматическом театре. В 1954 году она приехала в Москву и прошла конкурсный отбор на телевидение, став диктором. Однако ее дебют в эфире оказался неудачным: молодому диктору доверили прочитать сообщение на новогодней елке в Центральном доме Советской Армии. Валентина так волновалась, что начала заикаться во время прочтения, лицо покраснело. За юную коллегу заступилась диктор Всесоюзного радио Ольга Высоцкая, и Леонтьеву оставили на телевидении.
Валентина стала вести программы «Голубой огонек», «От всей души» и другие, которые собирали у экранов все взрослое население страны. Но особенно полюбили телеведущую дети - ведь тетя Валя улыбалась им из телевизора в программах «Умелые руки», «Спокойной ночи, малыши!» и «В гостях у сказки», которую Леонтьева вела много лет подряд, фактически на протяжении всей своей телевизионной карьеры.

Но главным детищем Леонтьевой была все же программа «От всей души», в которой она помогала потерявшимся людям обрести друг друга. Сама Валентина Михайловна признавалась, что накануне выхода передачи в эфир не спит, готовится, заучивает имена и фамилии героев, думает, как лучше рассказать их истории.
Несмотря на известность, она оставалась очень скромным человеком: жила в коммуналке, не гордилась своей «звездностью». Телеведущая признавалась, что единственной любовью в ее жизни было телевидение, которому она отдала пятьдесят лет своей жизни.
Всенародная тетя Валя.
Замужем телеведущая была дважды: первый ранний брак с молодым театральным режиссером оказался неудачным. Второй, с дипломатом, представляющим СССР в США, продлился долго, но также не принес счастья и закончился разводом. С единственным сыном от второго брака Дмитрием отношения у Валентины не складывались. Работа отнимала у нее все время, и малыша воспитывала бабушка. Друзья и знакомые Леонтьевой вспоминали, что единственным ребенком, который ненавидел программу «Спокойной ночи, малыши!», был ее сын Митя, который считал, что телевизор отнимает у него маму.

В 1990-х наступил сложный период в жизни страны, телевидения и самой Валентины Леонтьевой. Все ее передачи закрылись, а новых предложений не поступало. Она пыталась вернуться, возродить свою передачу «От всей души», но новые реалии телебизнеса оказались для нее чуждыми. Одно время Леонтьева вела программу «Телескоп», но рейтинг был невысоким, и передачу закрыли. Помог коллеге Владимир Познер, который выхлопотал «тете Вале» у генерального директора ОРТ Константина Эрнста пожизненную зарплату.
Последние годы жизни Валентина Леонтьева провела в том самом селе Новоселки Ульяновской области, где когда-то пережила войну. Ухаживали за телеведущей ее племянницы.


Умерла Валентина Михайловна после продолжительной болезни 20 мая 2007 года, в возрасте 84 лет, немного не дожив до 85-летнего юбилея. А ведь только на свой 80-й день рождения «тетя Валя» в интервью рассказывала, что у нее все хорошо, и умирать она не собирается.
Похоронена Валентина Леонтьева в селе Новоселки, на местном кладбище, а в городе Ульяновске всенародно любимой телеведущей установлен памятник.

Гийом Аполлинер "Подвиги юного Дон Жуана". Нашёл несколько первых глав на русском, вот бы найти всю книгу.

Небольшой кусочек:

Меня всегда купали мама или тетя. Когда я сидел в большой ванне, мне говорили: «А теперь, Роже, можешь опустить руки». И, само собой, намыливала и поливала меня водой всегда одна из этих родственниц.
Моя мать верила в принцип, что с детьми нужно обращаться как с детьми как можно дольше, и упорно продолжала подобную практику.
В то время мне было тринадцать лет, а моей сестре Берте — четырнадцать. Я не знал ничего ни о любви, ни даже о различии между полами. Но ощущение своей полной наготы перед женщинами, ощущение нежных женских рук, скользящих вдоль и поперек по моему телу, вызывало странные последствия.
Я очень хорошо помню, что, когда моя тетя Маргарита мыла и вытирала мои половые органы, я испытывал неопределенное, непонятное, но в высшей степени приятное чувство. Я замечал, что мой отросток внезапно становится твердым, как железо, и, вместо того чтобы свисать как прежде, поднимает головку. Инстинктивно я придвигался к тете и как только мог выпячивал живот.
При одном таком случае тетя Маргарита внезапно покраснела, и румянец сделал ее миловидное лицо еще прелестней. Она заметила мой маленький вставший член и, притворившись, что ничего не видела, сделала знак моей матери, которая принимала ножную ванну рядом с нами. Кэт в это время была занята Бертой, но тут же переключила внимание на меня. Впрочем, я уже заметил, что она с большей охотой предпочла бы заниматься мной, чем моей сестрой, и не упускала случая помочь в этом деле тете или маме. Теперь ей тоже хотелось посмотреть.
Она повернула голову и без всякого стеснения поглядела на меня, между тем как мама с тетей обменялись многозначительными взглядами.

В этот момент дверь в ванную отворилась, и вошла моя старшая сестра Элиза. Ей было пятнадцать лет, и она училась в старшем классе.
Хотя тетя быстро набросила на меня рубашку, Элиза все равно успела разглядеть мою наготу, и это повергло меня в величайшее смущение. Потому что, ничуть не стыдясь Берты, я совершенно не хотел, чтобы меня увидела голым Элиза, которая вот уже четыре года не купалась вместе с нами, а принимала ванну с дамами либо с Кэт.
Я почти что сердился из-за того, что все особы женского пола, живущие в доме, имеют право заходить в ванную, даже когда я там, тогда как у меня такого права не было. Также я полагал несправедливым то, что мне запрещали входить, даже когда купали только мою сестру Элизабет, потому что я не понимал, из-за чего (пусть она уже производила впечатление взрослой девушки) с ней обращались иначе, чем с нами.
Даже Берта была возмущена чрезмерными претензиями Элизабет, которая однажды отказалась предстать обнаженной перед младшей се¬строй, но, не колеблясь, сделала это, когда мама и тетя закрылись с ней в ванной.
Мы не могли понять такой манеры поведения; она объяснялась тем, что на Элизабет оказало свое влияние половое созревание. Ее бедра округлились, грудки начали набухать, а вокруг пизденки, как я заметил позднее, появились первые волоски.
В тот день Берта только услышала, как мама сказала тете, выходя из ванной: «У Элизабет начались трудные дни».
- У меня начались на год позже.
- А у меня на два года.
- Теперь нужно выделить ей отдельную спальню.
- Она может спать в одной комнате со мной, - отвечала тетя. Берта подробно пересказала мне весь этот разговор, в котором, разумеется, поняла так же мало, как и я.
В этот же раз, когда Элизабет, войдя в ванную, увидела меня совсем голым, с маленьким хуечком, вздернутым, словно гребень рассерженного петушка, я заметил, что ее взгляд переместился к этому неведомому ей уголку и что она не смогла скрыть жеста, выражающего глубокое изумление, но не отвела глаз. Наоборот.
Когда мама резко спросила, не собирается ли она тоже купаться, на лице Элизабет выступил яркий румянец, и она пролепетала: «Да, мама!»
- Роже и Берта уже закончили, - ответила мама. - Можешь раздеваться.
Элизабет без колебаний подчинилась и разделась до рубашки. Я успел увидеть только, что она более развита, чем Берта, но это было все, поскольку меня заставили выйти из ванной.
С этого дня я больше не купался вместе с Бертой. Но тетя Маргарита или, чаще, мама все еще присутствовали при этом, потому что мама очень боялась оставлять меня в ванной одного, после того как прочитала, что некий ребенок утонул во время купания. Но женщины больше не трогали ни моего хуечка, ни яичек, хотя и мыли мне всё остальное. Несмотря на это, мне по-прежнему случалось возбудиться перед мамой или тетей Маргаритой. Женщины хорошо это подмечали, хотя мама отворачивалась, поднимая меня из ванны и надевая на меня рубашку, а тетя Маргарита опускала глаза.
Тетя была на десять лет моложе матери, и, следовательно, ей было двадцать шесть лет; но поскольку она жила в мире, свободном от сердечных страстей, то очень хорошо сохранилась и казалась юной девушкой. Моя нагота, кажется, произвела на нее большое впечатление, потому что каждый раз, купая меня, она говорила со мной весьма нежно.
Однажды, когда она щедро намылила и ополоснула меня, ее рука задела мой хуек. Тетя резко отдернула руку, как если бы дотронулась до змеи. Я заметил это и сказал ей с легкой досадой:
- Милая тетушка, почему ты не моешь своего Роже всего целиком? Она сильно покраснела и ответила неуверенным тоном:
- Но ведь я вымыла тебя всего целиком!
- Тогда, тетушка, вымой заодно и мой хуечек!
- Фи! Противный мальчишка! Ты и сам можешь его вымыть.
- Нет, тетушка, пожалуйста, вымой его сама! Я не сумею это сделать так хорошо, как ты!
- Ах ты, проказник! - сказала тетя с улыбкой и, снова взяв губку, тщательно вымыла мне хуек и яички.
- А теперь, тетушка, разреши мне тебя поцеловать за труды, в которых ты столь искусна.
И я поцеловал ее хорошенький ротик, алый, как вишня, и открывающий привлекательные крепкие зубки.
- А теперь вытри меня, - попросил я, не разжимая рук, когда тетя вытащила меня из ванны.
И вот тетя вытерла меня, задержавшись в чувствительном местечке немного дольше, чем было необходимо. Это еще более возбудило меня. Я схватился за край ванны, чтобы суметь выпятить живот, и подался вперед так, что тетушка нежно сказала:
- Хватит, Роже, ты больше не маленький мальчик. С этих пор ты будешь купаться один.
- О нет, тетушка, прошу тебя, не один! Я хочу, чтобы ты меня купала! Мне гораздо приятнее, когда это делаешь ты, а не мама.
- Одевайся, Роже!
- Будь добра, тетушка, искупайся разок со мной вместе!
- Одевайся, Роже! - повторила тетя и отошла к окну.
- Нет, - отвечал я, - я хочу посмотреть, как ты купаешься.
- Роже!
- Тетушка, если ты не захочешь купаться, я скажу папе, что ты снова брала мой хуек в рот.
Тетя мгновенно залилась краской. В самом деле, она однажды это сделала, но только на одно мгновение. Это было в тот день, когда мне не хотелось мыться. Вода в ванне была слишком холодной, и я убежал в свою комнату. Тетя пришла туда за мной и, когда мы оказались наедине, принялась ласкать мой хуек. Наконец, она взяла его в рот и на мгновение сжала губами. Это доставило мне огромное удовольствие, и я наконец успокоился.

Пластун
Рис. Н. Куликовский
ДЕРЕВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ
Наступили летние каникулы, я закончил шестой класс, и родители предложили мне съездить на две недели в поселок к маминой подруги тети Вале. Я хорошо знал ее и сына Федора, который был младше меня на год, они бывали у нас в гостях, всякий раз привозя деревенские продукты.
Нередко я слышал, что мама в разговорах с отцом говорила, что Валя спивается, упоминая, что в прошлом, она была неплохой спортсменкой вместе с мамой ходили в секцию самбо. Правда мама быстро бросила спорт, а Валя получила первый взрослый разряд. Потом она вышла, замуж уехала в деревню, родила Федьку, а супруг то ли утонул, то ли замерз. Мама говорила, что возможно на этой почве подруга и попивала.
Тем не менее, они поддерживали между собой тесные отношения. Поразмыслив над предложением родителей, я согласился съездить в гости, тем более что городские приятели в своей массе тоже разъехались. И вот маршрутка доставила меня в поселок, расположенный в тридцати с небольшим километрах от города.
На остановке меня встретил Федька и помог донести сумки с подарками им и прочими атрибутами для меня.
- Мамка блины печет, ждет тебя! - важно сообщил Федор.
По пыльным улицам поселка мы доплелись до самой окраины. Глубокий овраг отделял три дома от остальной части поселка. Тетя Валя жила в деревянном одноэтажном доме, забор, оббитый ржавой жестью, огораживал территорию с ветхим сараем и участком земли. Тетя Валя, радостно встретила меня, крепко обняла и провела в дом. Было ей сорок три года с черными волосами чуть ниже плеч и лицом с грубоватыми чертами лица, полного телосложения, метр семьдесят ростом, с мешками под глазами от спиртного, тем не менее, не произвела на меня впечатление спившейся женщины. Одета она была в кофту и трико синего цвета с красными полосками по бокам.
Дом имел сени, из которых дверь вела в две комнаты одна побольше -зал, другая поменьше - спальня. Мебели было немного, телевизор и видак присутствовали, что уже неплохо. Накрывая на стол, тетя Валя расспрашивала о родителях, сама рассказывала, о своих делах. В результате, спать улеглись за полночь.

Прошло четыре дня, мне нравилось в поселке, с Федькой мы целыми днями гоняли по лесу, купались, загорали на речке, играли дома. Так же работали по хозяйству, где курам корма дашь, где на огороде траву прополешь, но это было не в обузу. Как- то с ним мы пошли за вареньем в «холодную», так назывался чулан в сенях, там среди множества различных банок, одежды и другого имущества стояли гири с потертыми ручками, две полуторапудовых, одна двухпудовая. Я обнаружил их когда треснулся в темноте о них ногой.
-Ты что ли тут железо понаставил возле прохода? - недовольно сказал я Федьке – Тоже мне амбал нашелся! – под этим я подразумевал противоположное, худой пацан, конечно, не шел в сравнение с этим словом.
-А гири! Да это мамкины, на нее иногда нападает, тягать их начинает, особенно после загулов, - небрежно сказал Федор – Бери вон банку с клубничным вареньем, а я компот возьму.
-Как тягает? – ошарашено спросил я.
-Обныкновено, бросает, ловит, вверх жмет. Мамка у меня знаешь какая здоровая хоть и бухает.
Я, конечно, был впечатлен услышанным, хотя и считал, что Федька приврал, чтобы приукрасить свою мать.
Вечером мы смотрели телик, тети Вали дома не было, и где-то в начале двенадцати ночи хлопнула входная дверь, в сенях загремело ведро и что- то тяжелое упало на пол.
-Ну, вот надралась, месяц не пила истомилась – сердито сказал Федька – Теперь неделю гужбанить будет.
Мы вышли в сени на полу лежа на спине, спала тетя Валя, длинная юбка и кофточка были в грязи. Запах спиртного стоял такой что о-го-го!
-Давай на диван ее положим, что ли – предложил я.
-Ага, положишь в ней килограмм сто, наверное, замерзнет сама встанет – ответил Федька, но все-таки решил мне помочь.
Я просунул руки под мышки тети Вали и приподнял верх тела, женщина действительно была тяжелая, Федька суетился рядом. Мы провозились с ней, но так и не закинули на диван, теть Валя при этом что-то бормотала во сне. Оставив ее в том же положении, в котором нашли, пошли спать.
В семь часов утра я встал и пошел в деревянный туалет на улицу. Проходя через сени, я услышал шум воды и фырканье, выглянув в окно, увидел, что возле сарая стоит тетя Валя и обливается из ведра холодной водой. На женщине был лифчик красного цвета и трусы черного цвета, Федька не врал когда говорил что его мамка здоровая. И теперь я видел, что никакая она не полная, а плотно сбитая. Живот был покрыт жирком, но два верхних кубика виднелись, крепкая толстая шея крепилась к широким плесам, на руках обозначены были два бицепса приличных размеров. В общем-то, у нее была фигура тяжелоатлетки. Я вышел из дома и, поприветствовав женщину, прошел мимо нее.
-Витек! Встал уже. Давай водой окачу, весь день будешь как заводной бегать – предложила тетка.
-Не теть Валь не надо. Мы и так с Федькой гоняем целыми днями.
-Ну как знаешь… - женщина растиралась полотенцем, я посмотрел на бугры мускулистых рук, пока она вытиралась.
Сделав свое дело в туалете, я вернулся и лег спать. Проснулись с Федькой в десять, тети Вали не было, позавтракав, взяли приготовленный ей обед с собой и умчались на реку. Когда мы вернулись домой ближе к девяти вечера, то увидели, что в сенях происходит застолье. Вместе с тетей Валей там находились три пропитых мужика неопределенного возраста и две такие же женщины.
На столе и под столом валялись бутылки с самогонкой, вареная картошка лежала на столе, вперемешку с другой едой. В доме было шумно и накурено, на нас никто не обращал внимания, взяв еды, мы прошли в спальню и включили видак.
Вскоре компания удалилась, но Федька прокомментировал это тем, что пошли за водкой и точно через тридцать минут они вернулись. Стукались стаканы, хлопала входная дверь, когда выходили на улицу по какой-то своей пьяной надобности, шуму было более чем достаточно.
Впрочем, в комнаты дома никто из компании не заходил, попойка ограничивалась сенями. Разговоры вертелись вокруг металла кто, сколько и где собрал, особенно выделялся хриплый женский голос, Федька сказал, что это Щучиха, соседка и собутыльница тети Вали. Поводом к попойке как мы поняли, послужила сдача металлолома на хорошую сумму.
На улице стемнело, на часах было начало двенадцатого, Федька уже уснул, а мне спать не хотелось. Я стал вслушиваться в разговор пьяной компании. В сенях заспорили, кому бежать за самогоном, которого оставалось мало. Никому не хотелось вылезать из-за стола и по темени идти в поселок, но продолжения банкета желали все. Щучиха поддержанная остальными женщинами напирала на мужиков что это дело мужское, а те дружно уверяли в обратном.

Да и металл собрать, и продать его, и жратву достать, все мы с Валькой и Нюркой, а вы только жрать, пить горазды! - хриплым голосом орала Щучиха, - Давай валите за самогоном.
-Мы уже брали его и деньги платили свои, теперь тебе бежать -возражали ей мужики - А че бы ты делала, если бы мы с трактором не решили, фиг бы металл видели!
-Да чего вы глотку дерете? - вмешался в перебранку другой пьяный женский голос, судя по всему, Нюрка - Давай Щучиха с мужиками на руках поборись, кто проиграет тому, и бежать и платить.
Компания пьяно захохотала над предложением Нюрки.
-А давай! Мы бабы против мужиков, по сотке с каждого на общак. Выигрыш забирают победители - азартно поддержала Щучиха.
Мне стало интересно, и я вышел в сени. Участники пьянки сидели за столом, три худых загорелых до черноты, давно не бритых мужика с испитыми мордами. Одетые в драные пиджаки и неизменные трико, они составляли колоритную группу. Под стать им были Нюрка и Щучиха, такие же прокопченные, и худые но одетые в более чистую одежду. Щучиха только была выше ростом всей компании. Тетя Валя на этом фоне выделялась и одеждой и цветом кожи.
-Во пацан смотреть будет и счет вести! - указала на меня Щучиха, на ней было ситцевое платье, а сверху накинута вязаная кофта с дырками -Нюрка давай с Гришкой начинай!
Нюрка, одетая в спортивные выцветшие штаны и мужской пиджак с заплатами, села напротив Гришки. Про себя я назвал мужиков близнецами, их было действительно трудно различить между собой.
Нюрка и Гришка захватили ладони, я сосчитал до трех и состязание началось. Я думал, что мужик быстро справиться, но соперники в больше минуты кряхтели, лица покраснели, но все-таки Гришка припечатал к столу Нюркину руку. Победу отметили вливанием спиртного. Щучиха закусила самогон картошкой.
-Давай Щучиха теперь ты со Степаном. Покажи ему, где раки зимуют! - крикнула Нюрка.
Щучиха пьяно кивнула головой и сняла кофту, оставшись в платье без рукавов, я отметил, что женщина была довольно жилистая. Руки были хоть и тонкие вполне мускулистые с видимыми венами. Противники заперли руки, я сосчитал, и они стали бороться. Степан давил на руку женщины, на руке Щучихи напрягся такой маленький твердый бицепс, вены на шее вздулись. Поединок перевалил за минуту, но никто пока не одержал вверх. Постепенно рука Щучихи стала, отклонятся вниз.
Женщина прилагала усилия, чтобы остановить натиск, но Степан давил, видя, что она сдает позицию и даже задействовал часть корпуса тела.
Рука Щучихи была придавлена к поверхности стола.
-Сильна, сильна молодец Щучиха! - Степан покачал головой.
-Ай, бабы бежать то вам за поллитром! - пьяно смеялись мужики.
-Раззявились, мы только начали! - огрызалась Щучиха - Теперь Валя с Мишкой, ну держитесь шпана. Валек вас уделает, она баба здоровущая, я с ней на железной дороги работала. Знаю. У нее мускулы о-го-го!
-Да будет тебе Щучиха, а то всех до старта напугаешь! - тетя Валя села напротив Мишки и после моего отсчета, в течение пяти секунд скрепила руку противника. Компания даже не успела ничего понять.

А-а-а что я вам говорила! - радовалась Щучиха - Валька всех уложит.
Первый круг окончен! - объявил я - Счет два-один в пользу мужчин.
За окончание первого круга выпили и закусили. Потом приступили ко второму кругу. Нюрка боролась со Степаном, который ее победил. Щучиха схватилась с Мишкой, поединок был напряженный. Жилистая женщина была упорным соперником, оба покраснели, пот лил по лицам. Рука женщины с шаром твердого мускула медленно, но неуклонно стала, наклонять Мишкину руку к столу, пока не припечатала.
-Ага! То-то же. Куда вам до нас. Готовьтесь бежать в поселок! - торжествовала Щучиха, шутливо согнув руки в локтях, показывая свои твердые маленькие мускулы.
Тетя Валя так же вышла победителем в поединке с Гришкой, который длился, как и предыдущий менее десяти секунд. Я видел, что она хоть и пьяная играючи справляется с соперниками. После второго круга счет стал три-три. Азарт охватил компанию, они даже пропустили выпивку, гвалт и споры усилились.
Третий круг начался с поединка Нюрки и Мишки, женщина старалась хоть здесь взять победу, но тщетно. Мужчина уложил ее руку к столу. Гришка перед поединком с Щучихой снял даже пиджак, оставшись в майке, которая была большого размера и болталась на нем. Соперники схватились, я сравнил их, руки мужчины были ближе к понятию "худые" в то время как у Щучихи они были жилистые. Да и бицепс у нее присутствовал, что указывало на силу ее рук. В общем-то, по объему и длине рук Щучиха лидировала. Этим обстоятельством она и воспользовалась, вены на руке Щучихи чуть не лопались от напряжения, усиливая давление сверху, она дожала Гришкину руку к поверхности.
-Все Валюха вали Степана, а то пить уже нечего! - кричала Щучиха -Степан не рыпайся, а собирайтесь в поселок! Валька покажи бицуху пусть заценют.
При этом она стаскивала с нее кофточку, под которой была синяя майка с коротким рукавом. Тетя Валя, пьяно улыбаясь, закатала рукав и согнула руку, на которой образовался внушительный бицепс.
-Во видали, скала! - Щучиха потрогала бицепс тети, к ней присоединилась Нюрка и мужики, которые сжимая мускул женщины, одобрительно кивали.
Невзирая на это тетя Валя и Степан уселись друг напротив друга и сцепились руками. Степан был посильнее предыдущих мужчин, но против тети Вали у него не было шансов, под радостные крики женщин и подбадривающие вопли Гришки с Мишкой, его рука была уложена на стол. Правда, продержался он больше десяти секунд, за которые от напряжения остановить руку тети Вали взмок.
-Валюха молодец! Всех положила! - горлопанила Щучиха - Где наши деньги?! - Щучиха сгребла купюры со стола - Двести рублей каждой. А вы давай, давай за пузырем - обратилась она уже к мужикам
Те недовольно переругиваясь между собой и Щучихой собирались за спиртным. В поселок ушли Степан, Мишка и Нюрка, а остальные остались дома, Гришка вскоре захрапел на диване. Женщины вышли во двор и сели на лавку, я тоже присел рядом.
-Ловко вы их на руках сделали! - сказал я.
-А че их дохляков делать то, кожа да кости одни. - ответила Щучиха, - Раньше, когда с Валюхой на дороге шпалы укладывали, таких бы по стенке размазали. Я когда работала, руки не меньше Валькиных были. Даже качком в шутку называли на работе.
Женщины стали вспоминать работу, я немного посидел и зашел в дом. Вернувшиеся со спиртным дали толчок пьянке, но вскоре тетя Валя, Гришка и Степан вырубились. Перед сном я вышел во двор и возле забора услышал пьяные голоса, назревал явно скандал. Нюрка приревновала Щучиху к Степану, а та не отрицая факта, материла Нюрку.

Выглянув из-за угла дома я увидел что женщины стояли напротив друг друга, рядом раскачивался пьяный Мишка, что-то невразумительно бормотавший. Нюрка вцепилась в платье Щучихи и дернула на себя, старая вылинявшая ткань не выдержала и треснула. Обе женщины упали и стали кататься по земле, Нюрка старалась исцарапать сопернице лицо и хватала за волосы. Щучиха оказалась опытным драчуном, она подмяла Нюрку под себя и твердыми кулаками била по лицу. Нюрка вскоре завыла от боли, ее лицо превращалось в кровавое пятно, но она не могла сбросить с себя Щучиху.
Мишка вмешался в драку, он потянул Щучиху на себя, но не удержался на ногах и упал. Женщина восприняла его как нового врага и, оставив Нюрку, встала и начала пинать лежащего Мишку. Разорванное платье болталось, лифчик свисал с порванных бретелек. Она была почти голая, я увидел, что у Щучихи был плоский живот с рельефными шестью кубиками пресса. Мишка пытался встать, но удары женщины повергали его на землю обратно, вскоре он стал просить, чтобы Щучиха прекратила его бить. Отмахивался от ее ударов неумело и закрывал голову, Щучиха разбила ему всю рожу. Нюрка размазывая кровь орала, чтобы Щучиха остановилась.
Наконец та посчитала, что дело сделано и, успокоившись, села рядом с Нюркой обнимая ее и приглашая к себе домой. Женщины встали и, шатаясь, пошли, потом Щучиха остановилась и вернулась к лежащему без сознания Мишке. Ее жилистая фигура хорошо выделялась в лунном свете. Она просунула руки под его тело, легко подняла и, положив на свое плечо как бревно, шатаясь, двинулась домой. Нюрка по-прежнему плача тащилась следом.
Войдя в сени, я увидел, что на полу храпел Степан, а возле дверей чулана валялся Гришка, тетя Валя спала на диване, ноги свисали на пол. Я подошел и, забросив ноги женщины на диван, обратил внимание, что майка задралась, обнажив крепкий живот, юбка сползла, приоткрыв часть нижнего белья. Повинуясь противоречивым чувствам, я потрогал упругий живот, потом приподнял рукав майки и согнул тетину руку в локте. Даже в спокойном состоянии выпуклый бицепс внушал уважение своим объемом и твердостью. Я с наслаждением сжимал и трогал его, на полу заворочался Гришка и я, опасаясь быть застигнутым за таким делом, пошел спать. Полный впечатлениями о недавних событиях долго не мог уснуть, вспоминая подробности.
Проснулся когда был уже полдень, в доме никого не было, Федька находился на улице кормил кур. Увидев меня, крикнул, что сейчас придет, и мы пообедаем. В сенях были убраны следы застолья. Я спросил у Федьки, где тетя Валя.
-Да где! С утра похмелились у нас, а потом ушли в поселок и сейчас у Щучихи в соседнем доме бухают.
Я рассказал ему, как Щучиха избила двух собутыльников, он не поверил и после обеда я показал ему место драки. Сломанные кусты, пятна крови и куски материи убедили его.
-Ну, вообще-то она тетка боевая в обиду себя не даст, она раньше бригадиром на железной дороге работала, у мамки начальником была -рассказывал Федька.
Я вернулся в дом и развалился на диване в сенях, от сытого обеда задремав. Хлопнула входная двери и с выпученными глазами влетел Федька.
-Витька там, у Щучихи драка опять!
Выбежав во двор, мы увидели, что Щучиха сцепилась с Мишкой, лицо которого после ночной драки трудно было узнать. Они схватились за плечи и старались повалить один другого на землю. Женщина, одетая в цветастое платье была выше и сильнее, загорелые обнаженные руки дрожали от напряжения. Она рванула мужчину в сторону, и тот полетел на землю, стоявшая сзади Щучихи Нюрка неожиданно прыгнула ей на спину и вцепилась в волосы, выдирая с корнями. Щучиха заорала от боли и, мотнув головой, назад расквасила Нюрке нос, та слетела со спины противницы. Щучиха врезала ей под дых и та, упав на землю, стала блевать.
Выскочивший из дома Степан развернул Щучиху и ударил по лицу, женщина упала, и мужчина стал пинать ее кирзовыми сапогами, Мишка так же присоединился к этому занятию. Щучиха голосила, катаясь по земле, старалась закрыть голову руками, но удары сыпались один за другим. В этот момент в избиение вмешалась тетя Валя, железной рукой она отшвырнула Мишку, тот отлетел на кусты с картошкой. Схватила сзади Степана за талию и провела бросок через себя, ноги мужчины взлетели выше головы, он на время потерял ориентацию в пространстве.
Третий мужчина-Гришка обхватил тетю Валю сзади за шею и стал душить, она схватила одной рукой душившую мужскую руку, а второй ухватилась за ворот Гришкиного пиджака. Резко нагнувшись вперед, она перекинула его, и когда тот шлепнулся на землю, провела болевой на руку. Гришка заверещал как поросенок, Щучиха оправившись от ударов, мутузила Мишку.
Тетя Валя не видела, как в этот момент вставший Степан достал из кармана заточку, но увидела Нюрка, которая и заорала, чтобы тот не дурил. Степан разъярясь от алкоголя и обиды, пер на женщину, не обращая внимания на крики уже всех собутыльников.
-Степан не балуйся, брось шило! - сказала тетя Валя, она приняла стойку.

Тот ткнул шилом, но женщина отскочила, Степан снова повторял атаку, но тетка уворачивалась. Внезапно тетя Валя во время очередного удара шагнула вперед и в сторону и перехватила руку с заточкой, крутанула запястье Степана, и шило выпало из его руки. Не отпуская захвата, тетя провела прием, и когда мужчина упал, вывернула руку с таким хрустом, что все поняли, Степан еще долго не возьмется за шило.
Мужчина заорал от боли, мгновенно протрезвев, и потерял сознание. Пьяная компания засуетилась вокруг него, Щучиха орала, что нечего было пером махать, мужики, подняв Степана, потащили в дом. Самое удивительное, что спустя полчаса пьянка продолжилась, в ней участвовал и Степан с рукой на перевязи. Потом всей толпой удалились в поселок, тетя Валя вернулась поздно, ночью и уснула как обычно в сенях.
Утром, проснувшись, я стал умываться, ко мне подошел Федька и долил воды в тазик.
- А теть Валя где? Опять пьют? - спросил я.
- Да нет, упражняется на заднем дворе. Я же тебе говорю, как пьянки заканчивает за спорт берется.
- Пошли, посмотрим! - я быстро вытерся.
- Пошли, - Федька пожал плечами - Че смотреть то, я уж сто раз видел.
- Так то ты, а я ни разу не видел! - возразил я.
За сараем располагалась небольшая площадка, лежало колесо от большегрузного автомобиля, был вкопан турник. Тетя Валя улыбнулась нам, и мы присели на баллон я с восторгом смотрел на нее. На ней был кремовый бюстгальтер и спортивные шорты, застиранные до такой степени, что понять их цвет не представлялось. Женщина выжимала над головой полуторапудовые гири, мощными руками она выталкивала их вверх. Она сделала по три подхода по двадцать раз, а затем стала поднимать перед собой.
Федьке скоро надоело, он ушел смотреть телик, а я остался. Тетя Валя оставила гири в покое и перешла к турнику, на котором выполнила три раза по пятнадцать подтягиваний. Широкая женская спина играла силой, бицепсы набухли и красиво перекатывались под кожей.
-Давай Вить на турник я своего охламона никак не заставлю -предложила она мне.
-Не, неохота, я не умею! - отказался я.
-Научишься. Давай помогу.
Я встал и тетка, взяв меня за талию, подсадила на турник, с ее помощью я подтянулся четыре раза.
-Вот смотри Вить, обхвати меня за талию для утяжеления. - тетка взялась за перекладину, я сделал, как она велела, прижавшись к твердому животу. Она выполнила со мной в качестве груза двенадцать подтягиваний.
Спрыгнув с турника, я не удержался и потрогал ее мускулы, такие твердые и объемные после подтягиваний. Окончив тренировку отжиманиями, тетя Валя пошла, мыться, а я присоединился к Федьке.
-Ну, че, все насмотрелся? - спросил он.
-Ага, вот у тебя мамка, какая сильная, такие бицепсы здоровые- с восхищением ответил я.
-Это да у нее есть. Пацаны мне постоянно проспоривали раньше, когда я им говорил про нее.
Пьянок больше не было, хотя к Щучихе приходили персонажи застолья, но тетя Валя не пошла. К окончанию второй недели я собрался домой, мне наложили в сумки продуктов домой, курицу масло, сметану. Тетя Валя с Федькой проводили до маршрутки и сказали, что приедут в гости зимой.
Лично я их буду сильно ждать.

для Али

Спали усталые игрушки, книжки и подушки. Борясь с ходящей по дому дремой, я смотрел, как Буратино объяснялся скрипучим голосом с тетей Валей. Тетя была похожа на молодую Бабу-Ягу, с большою шишкою на щеке и интонациями воспитательницы, интересующейся, кто написал на ковер. Такая же шишка, но поменьше, была у дяди Володи, и он тоже говорил особенным, телевизионным голосом. Огромная страна смотрела на ужимки обезъянки Жакони и рассказы для малят деда Панаса, но Москва говорила и показывала Шустрика и Мямлика. Шустрика всегда ставили в пример Мямлику, и я каждый вечер ждал, когда он, наконец, зарвется и получит по-делу от тети Вали. Во дворе меня все называли Мямликом.

Передача наводила на грустные мысли. У моей мамы была подруга тетя Валя из института, у которой тоже была шишка, но не на щеке, а над бровью. Странным образом, ее мужа звали дядя Володя, с такой же шишкой, но на подбородке. У них был сын Шурик, но все его называли Шустриком. Он был старше и здорово дрался. Когда приходила тетя, она говорила всякий раз одно и то же: "Смотри, Нина - прямо Шустрик и Мямлик, телик смотреть не надо." Мама и тетя Валя уходили на кухню, а я оставался наедине с Шустриком. Через пять минут раздавался плач, и тетя Валя говорила мне телевизионным голосом, что я должен быть мужчиной. Я начинал мечтать, как я буду мужчиной, и не просто мужчиной, а водителем катка или даже экскаваторщиком, и как шустрики будут мне завидовать.

Однажды меня отправили с тетивалиным семейством на ВДНХ, на дядеволодином "Запорожце". В павильоне космонавтики было людно, я засмотрелся на спускаемый аппарат и потерялся. Я вышел из павильона и пошел искать милиционера, как учила мама. Он сразу отвел меня в участок. Там я рассказал свою горькую историю. Позвали начальника. "Вот что, Степашко,"- сказал майор Филин, - "он даже их фамилий не знает. Если мы сейчас объявим, что пропал Мямлик, и Шустрика, тетю Валю и дядю Володю с шишками на физиономиях просят срочно явиться в участок, над нами будет смеятся вся Москва. Расспроси пацана хорошенько, должны же у них быть какие-то другие приметы. Может, родители про них что сказали, соображай." Степашко обстоятельно меня допросил, занося показания в разлинованую тетрадь. Подошел Филин.

"Елки," - заключил он, просмотрев запись, - "документ эпохи."
"Что выбирать-то будем, товарищ майор?"
"Верняк,"- ответил начальник.

Через пять минут громкоговоритель объявил: "Тетю Валю, которая зажала путевки в Евпаторию, и дядю Володю, что начинает икать после второй, просят зайти за их мальчиком в участок."

Больше тетя Валя и дядя Володя у нас не бывали, а потом Шустрик и Мямлик пропали с экрана, зато появился Хрюша, и смотреть "Спокойной ночи, малыши!" стало гораздо веселее.

За окошком всё темнее,
Утро ночи мудренее.
Глазки закрывай,
Баю-бай.